Главные страсти по учению святителя Феофана Затворника

1. Чревоугодие

Имеем мы тело. Жизнь тела поддерживается стройным действием разных частей его и отправлений. Удовлетворение потребностей тела есть закон естества, но подходит к ним страсть, оно теряет меру и должный образ и становится грехом. Тело наше должно быть питаемо. Органы питания суть вкус с гортанью и желудком. Страсти, нападающие на сию частью суть: многоядение, сладкоядение – роскошь в столе и приправах его, обжорство и пьянство. Орудие, коим надо отразить сию часть, суть воздержание и пост[1].

Всякая страсть – идол. И всякое пристрастие к чему-либо, хоть и не грешному, тоже на идолослужебной части находится…Чревонеистовство – самый безобразный идол. С поклонения ему пагуба начинается[2].

2. Блуд

Господь приял плоть нашу из девственных кровей. Как мы в силу воплощенного домостроительства едино бываем с Господом, то отличительною чертою характера нашего христианского стала – девственность – девственность в мыслях, и чувствах, и в состоянии плоти. Страсть плотская стала отрицанием христианства внутри нас. И ничто так не подавляет радости духовной ныне…как сия сласть[3].

Как плотская похоть завладеет душой, то убивает все ее добрые стремления и делает ее рабою низких пороков и срамных дел, — чего, однако ж, она не осознает, пока не опомнится[4].

3. Осуждение

Грех осуждения есть плод немилостивого сердца, злорадного, находящего услаждение в уничижении ближнего, в очернении его имени, в попрании его чести. Надо однако ж различать осуждение от осуждения. Грех начинается, когда в сердце зарождается презорство к кому-либо, ради какой-нибудь худобы. Осудить можно просто без всякого приговора судимому. Если же при этом в сердце сожаление будет о лице оплошавшем, желание ему исправления и молитва о том, то тут не будет греха осуждения, а совершится дело любви, возможное при такой встрече. Грех осуждения больше в сердце, чем на языке. …Но лучше всячески воздерживаться и от суждений, чтоб не попасть в осуждение… Скорее переходить надо на осуждение и укорение себя.

Осуждение точно есть трудно отвыкаемая привычка. Сознавши вину, всякий раз себя осуждайте и кайтесь пред Господом; о грешащих же жалеть навыкайте и Богу о них молиться; Бог даст – и привыкнете не осуждать.

Упражнение в пересудах… потрудитесь пресекать. Сами не начинайте, а кто другой начнет – промолчите, молясь ко Господу в сердце. Осуждение не словом только совершается, но и внутренним движением сердца. Оно уже есть, коль скоро неблаговолительно о ком помыслит душа. Осуждение от самодовольства рождается и самодовольство питает. То и другое показывает, что самость жива и жирна… Осуждение же трудно прощается, потому что трудно чувствуется его грешность. Не судите, и Бога будете иметь всегда своим Защитником. Чтоб не осуждать других, надо глубоко восчувствовать свою греховность и скорбеть о ней, оплакивая душу, будто мертвую. Некто сказал: когда свой мертвец дома, не станешь заботиться о мертвецах в соседстве. От осудителя милость Божия отходит. Осудитель выходит сам себе враг[5].

4. Гнев

Похоть и гнев – принадлежности не естества, а следствия испорченности его. Побеждающий их не естество побеждает, а порчу естества уничтожаети возводит его в свой естественный чин. На деле порча сия является в разных степенях: у иных похоти и гнева совсем почти нет, милость Божия; а у других они свирепее всех зверей[6].

Гнев и обидчивость от самоцена, по которому мы признаем и чувствуем себя стоящими немало; потому, когда кто дерзнет не воздать нам должного, кипятимся и замышляем отмщение. В гневе и сердцах, как отличительная черта, у всех является желание уязвить другого, дать ему почувствовать не слово, а делом. И тут мелькает маленькое желание пролития крови[7].

5. Корыстолюбие

Корысть есть ненасытимое желание иметь, или искание и стяжевание вещей под видом пользы, затем только, чтобы сказать об них: мои. Сию страсть можно видеть преимущественно в двух видах: сребролюбии и любоимании, или стяжательности. Судя по употреблению, под влиянием тщеславия она является пышностию, от гордости и властолюбия – всемирною оборотливостию, стремящеюся захватить всю торговлю в свои руки, а от безумия – скупостию. Беспрерывно сопутствуют сей страсти забота мучащая, зависть, страхи, печаль, скорби[8].

6. Зависть

Всякая страсть противна истине и добру, зависть же больше всех, ибо существо ее составляют ложь и злоба; эта страсть самая несправедливая и самая ядовитая и для носящего ее, и для того, на кого она обращена. Эгоизм раздражается, и зависть начинает точить сердце. Зависть требует свержения с горы своего противника и не успокоится, пока как-нибудь не достигнет этого или не сгубит самого завидующего[9].

7. Тщеславие

Тщеславие – родная сестра человекоугодия; то и другое рождают лесть и лукавство друг перед другом, не злонамеренное однако ж. Тщеславие премногообъятно, и числа нет его оттенкам. В основании гнева всегда лежит мысль, что другой намеренно досаждает нам; в основании тщеславия – что все заняты нами; гордости – что мы лучше всех и проч[10].

8. Гордость

Гордость есть ненасытимое желание возвышения, или усильное искание предметов, через кои бы можно было стать выше всех других. Самолюбие здесь очевиднее всего. Оно тут как бы своим лицом, ибо тут вся забота о своем я. Первое порождение гордости внутреннейшее – есть самомнение, по коему все другие считаются ниже нас; даже те, кои высоко превосходят нас, в сравнении с нами не слишком важны. Останавливаясь на предметах ничтожных, например, на силе тела, красоте, одежде, родстве и другом чем, она есть тщеславие; обращаясь к степеням чести и славы, она есть властолюбие и честолюбие, услаждаясь молвою, говором и вниманием людей, она есть славолюбие. Во всех, впрочем, этих видах, кроме, может быть, самомнения, гордость сопровождается еще и своеволием, непокоривостию, самоуверенностию, самонадеянностию, притязательностию, презрением других, неблагодарностию, завистию, гневливостию до мести и злопамятства. Главнейшими, впрочем, ее отраслями можно почесть зависть с ненавистию и гнев с злопамятством[11].

9. Уныние

Уныние есть скучание за делом. Что теперь бывает уныние это от немощи телесной. Непрестающее неможение производит иной раз чувство оставления всеми: отсюда пожаления себя и это жалостливое чувство, которое кажется унынием и сопровождает его. На дух уныния жалуйтесь Господу и Ангелу Хранителю, и отбежит. Но всяко терпите благодушно. Состояние это есть один из крестов, которые нести неизбежно нам в продолжении жизни своей. Господь или да отгонит его, или да подаст вам благодушие переносить такие состояния[12].

10. Охлаждение

Безчувствие и охлаждение это прямое следствие самовозношения и самодовольства. Охлаждение бывает вот как: начинается забвением… Забываются благодеяния Божии, и Сам Бог, и свое в Нем спасение, опасность быть без Бога, и память смертная отходит, словом, закрывается вся духовная область. Это и от врага бывает, и от разсеянности мыслей делами, заботами, многим обращением с людьми. Когда все это забыто бывает, охлаждается сердце и сочувствие его к духовному пресекается… вот и нечувствие.

Главное – охлаждение. Это горькое и опасное состояние. У Господа оно стоит в числе руководительных, вразумительных и исправительных средств. Но бывает оно и вроде наказания. Причина сего явный грех, но как у вас его не видно, то причины надо искать во внутренних чувствах и расположениях. Не вкралось ли самомнение, что вы не то, что другие? Не загадываете ли сами шагать по пути спасительном и восходить горé одними своими средствами? Не успокаиваетесь ли на том порядке жизни, какой заведен… и расположились спать в мысли, что больше заботиться не о чем?.. Такие и подобные мысли приводят в безпечность, а безпечность есть первый шаг к охлаждению[13].

11. Саможаление и самоугодие

Саможаление и самоугодие прямо свидетельствуют, что в сердце преобладает я, а не Господь. Самолюбие и есть живущий в нас грех, от коего вся грешность и который делает грешным всего человека, — с ног до головы, — пока он имеет место в душе. А когда грешен весь человек, как придет к нему благодать?

То правда, что саможаление и самоугодие не всякого ведут прямо к видимо худой жизни; но, тем не менее, всю жизнь делают бесплодною. Кто страдает ими, тот ни тепл, ни хладен, ни то ни се. А таким в Апокалипсисе угрожается совершенным отвержением, с отвращением от них и мерзением ими. (Апок.3, 15-16)[14].

[1] Святитель Феофан Затворник. Сборник проповедей «Слова о покаянии, причащении Святых Христовых Тайн и исправлении жизни». Слова во Святую Четыредесятницу и приготовительные к ней недели. Часть 9. В неделю вторую Великого поста. 

[2] Собрание писем. Свято-Введенский Печерский монастырь. 1994. Выпуск IV. С.125.

[3] Собрание писем. Свято-Введенский Печерский монастырь. 1994. Выпуск IV. С.106.

[4] Святитель Феофан Затворник. Краткие мысли на каждый день года по церковному чтению из Слова Божия. М. 1991. С.91.

[5] Святитель Феофан Затворник. «Грехи и страсти и борьба с ними». По благословению митрополита Ташкентского и Среднеазиатского Владимира.

[6] Собрание писем. Свято-Введенский Печерский монастырь. 1994. Выпуск IV. С.30

[7] Толкования посланий апостола Павла. Послание к Римлянам. М.1996. С.212.

[8] Святитель Феофан Затворник. Начертания христианского нравоучения. Т.2. Свято-Введенский Печерский монастырь. 1994. С.284.

[9] Святитель Феофан Затворник. Краткие мысли на каждый день года по церковному чтению из Слова Божия. М. 1991. С.134.

[10] Святитель Феофан Затворник. Начертания христианского нравоучения. Т.1. Свято-Введенский Печерский монастырь. 1994. С.217.

[11] Святитель Феофан Затворник. Начертания христианского нравоучения. Т.2. Свято-Введенский Печерский монастырь. 1994. С.286-287.

[12] Святитель Феофан Затворник. «Грехи и страсти и борьба с ними». По благословению митрополита Ташкентского и Среднеазиатского Владимира.

[13] Святитель Феофан Затворник. «Грехи и страсти и борьба с ними». По благословению митрополита Ташкентского и Среднеазиатского Владимира.

[14] Письма разным людям о разных предметах веры и жизни. М. 1995. С.287.